Мой дядя самых честных правил

С ростом закредитованности граждан количество споров между банками и родственниками умерших заемщиков увеличилось. Эксперты рекомендуют наследникам быть осмотрительными и заблаговременно сравнивать все «дебеты и кредиты».

Мой дядя самых честных правил...

Согласно Гражданскому кодексу РФ, наследники отвечают по долгам умершего солидарно, но в пределах стоимости перешедшего к ним имущества.

Такой порядок призван обеспечить баланс интересов: защитить наследников от обременения долгами с одной стороны и не позволить им же произвольно уклониться от их погашения – с другой. То есть, решая вопрос, принимать ли наследство, близкие или иные лица должны оценить как стоимость имущества, так и размер задолженности.

В то же время получить объективную информацию для такой оценки не просто. Ведущий наследственное дело нотариус вправе запрашивать бюро кредитных историй, в которых аккумулируются сведения обо всех банковских кредитах и займах (в том числе выданных микрофинансовыми организациями, кооперативами и ломбардами), с указанием остатка задолженности, сроков исполнения и иных данных. Сами банки, по словам нотариусов, далеко не всегда охотно делятся такими материалами.

Однако нигде не отражается информация об иных долгах, в том числе по полученным под расписки ссудам, в сфере предпринимательской деятельности и так далее. Кроме того, требования вправе предъявить, например, потерпевшие в произошедшем по вине наследодателя дорожно-транспортном происшествии, в результате которого он сам и погиб.

Оперативный расчет

Не приостанавливает смерть заемщика и начисление процентов и пеней, которые нередко могут составлять сотни процентов годовых. Тогда как добросовестный наследник получит имущество и соответствующие обязательства минимум через шесть месяцев после смерти. Рассчитаться раньше вряд ли удастся.

К тому же в спорах по долгам платежеспособных заемщиков (имеющих достаточные активы) банкам и иным кредиторам выгодно затягивание решения вопроса. Верховный суд России расценивает длительное непредъявление иска злоупотреблением и предлагает в таких случаях отказывать во взыскании процентов: «Наследники не должны отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны кредитора», – отмечается в разъяснениях высшей инстанции.

Правда, такая оговорка касается лишь случаев, когда кредитор знал о смерти заемщика, тогда как наследник не был информирован о задолженности. Поэтому практика по рассмотрению подобных споров пока остается противоречивой. Например, Московский городской суд не усмотрел злоупотреблений в действиях Сбербанка России, который подал иск к наследникам заемщика через год после получения извещения о его смерти, требуя при этом начисленные на просроченный кредит проценты. Тогда как Ростовский областной суд при схожих обстоятельствах отклонил требования частного кредитора о взыскании начисленных процентов.

Казна за все заплатит?

Особая категория наследников – государство. По закону к нему переходит так называемое вымороченное имущество – активы безродных умерших либо когда все близкие или даже имеющие завещание отказались вступать в права наследников.

По мнению опрошенных АПИ экспертов, бюрократические процедуры не позволяют чиновникам адекватно оценить необходимость получения наследства. Порой годами не предъявляются требования даже на переоформление в казенную собственность пустующей недвижимости. Такая пассивность нередко приводила к мошенничествам, решение в защиту жертв которых недавно принял Конституционный суд России (АПИ писало об этом – Выморочные квартиры).

Более того, порядок учета оставшегося без наследников имущества регулируется нормативными актами более чем тридцатилетней давности (принятыми в 1984 году постановлением Совета Министров СССР и инструкцией Минфина). С одной стороны, они не позволяют уполномоченным органам отказываться от принятия выморочного имущества, даже если его стоимость не покроет претензий кредиторов. С другой, формально до сих пор действует социалистический хозяйственный подход: квартиры и жилье должно безвозмездно передаваться муниципалам, сельскохозяйственные машины и скот – колхозам и совхозам, предметы религиозного культа – в дар церковным общинам и так далее.

Отсутствие единой государственной политики и безответственность чиновников нередко приводят к спорам. Например, банку «ВТБ24» удалось взыскать с Росимущества задолженность по кредиту, выданному гражданину П. на приобретение кроссовера VORTEX TINGO. Удовлетворил столичный арбитражный суд и иск АКБ «Абсолют Банк» к Департаменту городского имущества Москвы о взыскании 340 тысяч долларов – задолженности Натальи Ефимовой, получившей ипотечный кредит на 157 тысяч долларов для покупки 32-метровой квартиры в новостройке. Приняв невостребованную недвижимость, мэрия взяла на себя и связанное с ней обременение.

Тогда как Санкт-Петербургский городской суд отклонил требования банка «УралСиб», выдавшего пятилетний кредит гражданину Пермякову на покупку Volkswagen Tiguan. После смерти заемщика его мать отказалась принимать наследство, государственные органы также не спешили оформлять бесперспективные активы. Поскольку к моменту предъявления иска банком свидетельство о наследовании так и не было оформлено, суд счел претензии кредитной организации к Росимуществу безосновательными.

А был ли мальчик?

Нередко наследники вынуждены оспаривать сам факт получения умершим займа, заключения другого договора или размер долга. По закону они по существу становятся на место ушедшего в мир иной клиента (партнера). Хотя отстаивать его права, не имея чаще всего полного представления о взаимоотношениях, непросто.

Так, банку «Объединенный Финансовый Капитал» удалось взыскать более полумиллиона рублей с нижегородца Никитина и даже изъять принадлежащую ему квартиру. После смерти заемщика его наследники оспорили кредитный договор под 43,8 процента годовых. Они не отрицали, что умерший нигде не работал и злоупотреблял спиртными напитками, но предъявленный для оформления кредита паспорт был похищен за три года для этого. Проведенная на основании фотокопии документов экспертиза пришла к выводу о фальсификации подписи. Однако суд отклонил такое заключение и отказался проводить новую экспертизу в связи с невозможностью отбора оригинальных подписей заемщика. Тогда как он сам при жизни «имел возможность заявить о незаключенности кредитного договора от своего имени и заблаговременно инициировать проведение экспертизы подлинности подписи, содержащейся в кредитной договоре, однако не воспользовался своими процессуальными правами для своевременного опровержения сведений», – отмечается в решении суда.

А вот семье Рустамовых удалось доказать отсутствие у их отца долгов перед банком «Приполярный». Проведенная по делу почерковедческая экспертиза подтвердила, что подписи заемщика в кредитном договоре и расходном ордере являются подделкой. Отвергли служители Фемиды и электронные платежные поручения на погашение займа, якобы подписанные умершим и, по мнению банка, подтверждающие признание им долга. «Достаточных доказательств, с очевидностью свидетельствующих о том, что Рустамов С.Д. заключал кредитный договор, подписывал его и получал кредит по нему, не представлено», – констатировал суд, отклоняя иск банка и признавая саму сделку недействительной.

Департамент городского имущества Москвы, получивший выморочное имущество после смерти Алексея Морозова, оспаривал заключенный им договор валютного займа с «Международным Кредитным Бюро». Однако в данном случае эксперты подтвердили подлинность подписи усопшего заемщика. Таким образом, со столичной мэрии взыскали более чем двукратную (включая набежавшие проценты) сумму займа.

Значительно более сложный спор пришлось разрешать Арбитражному суду Татарстана. Наследники (сыновья) индивидуального предпринимателя Зайнапы Нуриевой – собственницы торгового центра «Мактама-Парк», не отрицали факт подписания матерью договора на выполнение отделочных работ в помещениях. За них она успела заплатить исполнителю полмиллиона рублей. Однако уже после смерти бизнесвумен исполнитель выставил дополнительный счет и предъявил свой вариант договора с увеличенной почти в два раза стоимостью выполняемых работ. Поскольку оба варианта контракта не были надлежащим образом оформлены (прошиты, скреплены подписями сторон и так далее), служители Фемиды не сочли возможным им доверять. Независимая строительная экспертиза оценила фактически выполненные работы в 622 тысячи рублей, на основании чего арбитраж принял «компромиссное» решение.

Полностью на сайте АПИ (Агентство правовой информации)