Постарели? За работу, товарищи!

В Дании готовится самая радикальная социальная реформа в мире, которая должна закончиться повышением пенсионного возраста до 74 лет. Правда, жить в эту пору прекрасную, работая чуть ли не три четверти века, предстоит лишь сегодняшним 30-летним. Впрочем, и сорокалетним расслабляться не стоит.
Идеологи реформы исходят из простого постулата: раз продолжительность жизни растет, а старики становятся все активнее и здоровее, то и нечего им сидеть дома – пусть работают. За основу взят такой показатель: количество лет, которые средний датчанин проведет на пенсионном покое, не должно быть меньше 15 лет. Если нынешние демографические тенденции не изменятся, то нынешние 30-летние будут жить как раз в среднем по 90 лет (сегодня средний возраст отхода в мир иной составляет в Дании 82 года). Вот и получается, что придется им отстоять трудовую вахту до 74 лет. Пусть скажут спасибо, что не до 75.
Сейчас датские мужчины работают почти как наши – до 65 лет. Процесс перехода на более долгую трудовую жизнь и сам будет долгим. В 2022 году сегодняшние мужчины 50-55 лет отправятся отдыхать уже не в 65, а в 67 лет. Ну а дальше – больше: 69, 70, 74…
Вряд ли эту неприятную ситуацию можно списать на мрачное чудачество соотечественников Гамлета. В Германии пенсионный возраст подняли до 67 лет еще пять лет назад. В Ирландии и Латвии наносятся последние штрихи на законопроекты о переходе к 68-летнему пенсионному возрасту. В прошлом году французы с боем отдали свои многолетние социальные позиции, перейдя после многочисленных забастовок и протестов с 60-летнего возраста на 62-летний.
При этом европейские страны становятся жертвами своего собственного успеха: в цивилизованном мире идет "стариковский бум" - люди живут все дольше и дольше. Кроме того, европейцы привыкли к тому, что уровень жизни стариков почти не уступает уровню жизни работающего населения.
"Возникает вопрос – нужно ли нам поддерживать это положение? – комментирует ситуацию директор Национального института демографических исследований Французской республики Франсуа Эран. – Не честнее ли будет система, при которой те граждане, которые находятся в более активной части жизненного цикла и больше дают обществу, будут получать больше? Таков в конце концов принцип рыночной экономики!"
В России, увы, этот принцип давно уже соблюдается неукоснительно – пенсии у нас не первый год не дотягивают до уровня в две трети средней зарплаты, рекомендованного Международной организацией труда. Между тем средняя продолжительность жизни в России, а особенно в Москве, потихоньку растет. По данным ЦНИИ организации и информатизации здравоохранения, уже сейчас средний россиянин живет 69 лет, а к 2015 году дотянет и до 71 года. Особенно быстрый рост наблюдается в Москве – последние 12 лет подарили "коренному" (то есть, как правило, более состоятельному и культурному) москвичу 9 дополнительных лет жизни. Причем наиболее активно добавляют себе годы как раз старики: негативное влияние на статистику оказывают, да и то меньше, чем в 1990-е годы, юные пьяницы, дебоширы и безответственные водители.
В прошлом году вокруг пенсионного возраста в России отгремело несколько мощных баталий, вызванных желанием некоторых чиновников Минфина подтянуть нас как раз к европейским стандартам пенсионного возраста (замминистра финансов Сергей Шаталов прямо сказал, что мы не можем позволить себе самый низкий пенсионный возраст в мире). Пока, правда, действует обещание бывшего президента Путина, еще в 2007 году объявившего об отсутствии объективной необходимости повысить пенсионный возраст "в обозримой перспективе".
Впрочем, обозримая перспектива – понятие растяжимое. Страны Западной Европы, где пенсионеры потихоньку вырастают в самую весомую электоральную группу, давно уже занялись перестройкой экономики под работников старшего поколения – избиратель-то давит именно в этом направлении. И здесь ключевую роль играют государство и демократия.
Дело в том, что работники пожилого возраста нужны экономике в целом, а не каждому бизнесу в отдельности. Отдельные предприниматели наоборот, стараются отправить стариков поскорее на пенсию, заменив их пусть менее образованными, но зато более динамичными молодыми кадрами. И тут не обойтись без общественного давления: как заставить бизнес брать официанток постарше или ди-джеев с седеющими бородами?
Кроме того, увеличение денежного веса стариков угрожает современной структуре экономики, ориентированной на молодежное потребление и культ вечной молодости в глянцевых журналах и на телевидении. Правда, старики на Западе стараются не отстать от парохода современности, отчаянно цепляясь за молодежный образ жизни. Давно уже не считается зазорным для дедушки сходить с внуком на концерт в стиле "хэви-метал", а бабушки порой лично вводят внучек в мир соблазнения мужчин в соответствующих магазинах и салонах красоты.Ушел потребительский конфликт между поколениями, когда-то ставший хворостом для молодежного бунта 1968 года. Но все чаще раздаются голоса: это движение не может быть односторонним. Молодые тоже должны постараться понять проблемы и ценности старшего поколения, хотя этому и не учат ни телевизор, ни модные журналы.
В общем, проблем у пенсионной реформы впереди – куча. И нам уже сейчас стоит изредка поглядывать на Запад и приготавливаться к переходу на бабушкины блины. Иначе – коллапс.

Дмитрий Бабич, обозреватель РИА-Новости