Последний дояр на деревне

Реликвия у дороги

Фермер из иловлинского хутора Фастов Андрей Абакумов – последний из могикан: никто в окрестных хуторах больше не держит дойных буренок. Невыгодно?
 

«Ещё как выгодно! Особенно в пригородных районах, где транспортные расходы до города невелики, и если самому творог-масло-сметану производить дома, так это, считай, в два раза больше выгода получится, – горячится Андрей Абакумов. – Не верьте разговорам, утверждающим, что невыгодно животноводство на подворье – всё это полные враки! Я в этом «товарном животноводстве» больше полжизни, ещё колхозно-совхозную систему застал! С каждой дойной коровы чистой прибыли от одного только молока – тысяч по 70-80 в год. Это за вычетом всех затрат, особенно на корма».
 

Каждое утро мобильник фермера буквально разрывается от звонков. Пол-Городища звонит, у него устойчивая клиентская база, преимущественно семейные бюджетники да одинокие пенсионеры: «Андрей, сегодня будет молоко? Привози, ждём!»
 

«Свежее молоко и молочную продукцию народ готов брать влёт, – поясняет Абакумов. – И в количестве заметно большем, чем сейчас произвожу. Людям надоели молочно-порошковые концентраты из супермаркетов».
 

По дороге к родному хутору Абакумовых минуем станицу Качалинскую, затем станцию с одноимённым названием. К крупной железнодорожной станции прилегает несколько кварталов частной застройки с подворьями, а у дороги сиротливо жуёт придорожный бурьян одинокая бурёнка.
 

«Во! Видите местную реликвию! Местный народ скот порезал здесь, и только у одной бабули корова и осталась, – поясняет Абакумов. – Пастуха давно уволили, вот и пасут корову в полном одиночестве, поближе к автотрассе, чтобы не пропала».
 

У самих Абакумовых около десятка дойных коров и несколько телят. Есть и козы. «Могли бы и больше держать, – поясняет мне Абакумов. – Хоть тридцать-сорок коров высокодойных с супругой Татьяной можем осилить, но это уже другой уровень. Нам бы инвестора найти под наше дело, а на банковские кредиты мы не надеемся».
 

Певец «жизненных лишений»

Обычное утро фермера- скотника Абакумова расписано по минутам. Час на дойку. Затем приём телефонных заявок от населения и – за руль старушки-«Оки» в недалёкое от хутора Фастов Городище. Вот где реализуется советский принцип «поле – прилавок», а вернее «ферма – крыльцо дома». Кому из городищенцев позарез нужно в этот день именно парное молоко или творог, кому сметану-масло, домашний бифилин. «В моём молоке жирность, как у западноевропейских коров, до 4-5% доходит – проверял специально в лаборатории, хотя особо элитных коров у меня нет. А что было бы, если бы мог себе элиту позволить!» – вслух мечтает фермер.
 

И ещё есть одно желание у Абакумова – найти в окрестных хуторах хотя бы ещё одного такого же идейного соратника, «повёрнутого» на развитии товарного животноводства. Пока же таким сумасшедшим некоторые местные жители считают самого Андрея с супругой. Особенно после того, как прямо посреди собственного двора на Абакумова напали местные хулиганы, избили, обещали покалечить. Обвинили в воровстве, которого фермер не совершал. Абакумов не струсил – подал на обидчиков в суд. Обидчики затаились.
 

«Лет пять назад, до кризиса, – рассуждает Абакумов, – одна известная партия замыслила поставить по всей области новые животноводческие комплексы – с породистыми коровами и свиньями. Всё это хорошо, только кто в эти чудо-комплексы пойдёт работать скотниками, доярами, ветеринарами? Из Голландии работяг выпишут, как при Петре Великом? Смешно! Когда я в советские времена учился на зоотехника в Волгоградском сельхозе, в сельское производство шло от силы процентов 10 наших выпускников. Девушкам-подружкам в городе было лучше не признаваться, что на зоотехника учишься – засмеют. Сейчас – смотрю по своему хутору – молодёжи вообще не осталось. Здоровые молодые парни в городе стараются закрепиться всеми силами хоть охранниками за 6-7 тысяч. Намного меньше, чем можно получить от коров. Но на малую родину – ни ногой!»
 

Сам Абакумов с женой Татьяной – настоящим соратником по фермерскому ремеслу своей малой родиной считает нынешнее своё «фермерское гнездо» в Фастове, которое выкупил года три назад у старой хуторянки. Родился фермер в областном центре, но там себя, считает, совсем бы не нашёл, если бы остался.
 

«Только вы уж не фотографируйте сараи-телятники-клети для животных, – просит Андрей. – Они ещё помнят времена шолоховского «Тихого Дона». Отремонтировать пока всё и сразу – накладно».
 

Вот и получается, государство вкладывало до кризиса средства в мифический проект «Сельское хозяйство», а помочь с материальной базой фермеру-одиночке руки у чиновников не доходят. Возрождать село предпочтительнее на бумаге.

Фото: Владимира ЮДИНА
Автор:
Сергей НОВИЦКИЙ
Статья из номера:
АиФ-Нижнее Поволжье №48
от 01 декабря 10
http://www.vlg.aif.ru/money/article/15738