«У кого-то мы констатируем старость в 60 лет, а у кого-то — в 90» — геронтолог Ольга Ткачева

Когда в Москве появился геронтологический центр?

Наш центр основан на месте известной больницы ВДНХ, которая появилась еще в 1954 году, а с 1991 года была преобразована в НИИ клинической и экспериментальной иммунологии. Тогда его возглавил известный иммунолог, гематолог и геронтолог академик Владимир Николаевич Шабалин. В 1997-м мы получили свое название — институт геронтологии, а в 2011-м вошли в состав Пироговского университета. Я возглавила центр в 2015-м. В центре были открыты новые научные лаборатории, лечебно-диагностические подразделения и создан современный научно-исследовательский, диагностический и образовательный центр. У нас одновременно ведутся десятки научных исследований — и клинических, и эпидемиологических, и фундаментальных — в коллаборации с другими научными центрами.

Как случилось, что вы заинтересовались именно геронтологией?

Изначально я была кардиологом. Работая в Национальном медицинском исследовательском центре терапии и профилактической медицины, я организовала научную лабораторию, которая занималась изучением старения сердечно-сосудистой системы, измерением скорости ее старения. Но старение — процесс комплексный, стареет не только сердечно-сосудистая система, но и другие органы. И стареют они с разной скоростью, в этом поле очень много интересных научных вопросов и белых пятен. Постепенно мои интересы расширялись, и тема старения меня полностью захватила, я переквалифицировалась в геронтолога, гериатра. Это молодая специальность с огромными перспективами, сегодня она находится в центре мирового внимания и занимает лидирующие позиции в научных исследованиях. Человек всегда мечтал жить дольше, и сегодня, несмотря на то что в области геронтологии очень много спекуляций, появились основания переместиться из области фантастики в поле реальной клинической медицины.

Какие органы или системы у нас стареют быстрее всего?

Старение — это процесс, который у разных людей происходит по своим сценариям, и профиль старения у всех разный. У кого-то все начинается со старения иммунной системы, у кого-то с метаболического старения. Индивидуальный профиль старения зависит от генетических факторов и образа жизни, но истинные причины разной скорости старения ученым еще только предстоит открыть. Сейчас известно, например, что мужчины и женщины стареют по-разному. У мужчин быстрее стареет сердечно-сосудистая система, поэтому у них уже в среднем возрасте высокие кардиоваскулярные риски, а костно-мышечная система у них стареет медленнее. У женщин, наоборот, быстрее стареет костно-мышечная система, быстрее развиваются остеопороз и саркопения (снижение силы и массы мышц). Мы знаем, что старение зависит от гормонального профиля, от активности теломеразы (фермент, который поддерживает длину концевых участков хромосом), от процессов аутофагии (самоочищения клеток). Словом, старение — сложный, многомерный, многофакторный процесс, именно поэтому мы видим разнообразие сценариев старения.

Как в России развивается геронтология по сравнению с мировым научным сообществом?

Геронтология как наука на самом деле существует давно, врачи задумывались о проблеме продления жизни еще во времена Гиппократа. В России Илья Ильич Мечников предлагал такие методы замедления старения, как влияние на микробиом кишечника. Он предлагал употреблять в пищу кисломолочные продукты, считая, что это восстанавливает микрофлору кишечника и системно влияет на омоложение. У него не было всех современных методов и приборов, но и сегодня его идеи во многом подтверждаются — дисбаланс микробиоты кишечника действительно связан с ускоренным старением и развитием заболеваний. Но почему я выше сказала, что гериатрия — самая молодая специальность? Потому что фактически активно и результативно эта область знаний начала развиваться только в последние десятилетия.

В мире изменилась демографическая ситуация, и люди стали жить дольше. Качество жизни в целом улучшилось, появился такой феномен, как старение населения. Процент пожилых людей увеличивается с каждым годом, продолжительность жизни становится больше, и мы видим изменение ландшафта заболеваемости. Раньше мы не наблюдали такого количества возраст-ассоциированных заболеваний и тем более такого количества заболеваний у одного человека.

Молодые люди, как правило, либо относительно здоровы, либо у них имеется одна хроническая болезнь. Но у пожилого человека встречается три, пять, шесть хронических заболеваний одновременно, и это сложные клинические ситуации.

В контексте мирового научного сообщества Россия выглядит очень достойно. У нас активно развивается гериатрическая помощь населению. Это трехуровневая система, и амбулаторная, и стационарная помощь, и во всех регионах России открыты региональные гериатрические центры. В России разработаны клинические рекомендации по диагностике и лечению болезней у пожилых людей с учетом гериатрических синдромов, создана методическая база — учебники, пособия, организована инфраструктура гериатрической службы, разработана нормативно-правовая база для развития этой службы. Кроме того, сейчас много исследований проводится и в МГУ, и в Институте молекулярной биологии, и в других НИИ, прямо сейчас активно развивается коллаборация между биологами и клиницистами. В области геронтологии происходит трансляция знаний из экспериментов в практику, и это очень вдохновляет.

У нас стартуют два национальных проекта, касающихся аспектов старения — это «Продолжительная активная жизнь» и «Технологии здорового долголетия». Эти проекты дадут большой толчок развитию геронтологии в России.

Что касается международного сотрудничества, мы не замкнуты на себе, а пользуемся наработками мировой науки. Мы следим за тем, что происходит в мире, и работаем в контексте мировых тенденций. Очно мы продолжаем сотрудничество с китайскими коллегами, а недавно начали с Всемирной организацией здравоохранения в области старения.

Когда в наше время начинается старость?

Есть понятие «старение — это процесс» и понятие «старость — результат, итог». Старость не может начаться в каком-то определенном возрасте, у кого-то мы можем констатировать старость в 60 лет, а у кого-то — в 90, здесь нет точной хронологической границы. Мы выше говорили, что скорость старения и профиль старения у всех разный. Старость — понятие функциональное, мы ее констатируем тогда, когда снижается качество жизни, когда теряется мобильность, развиваются когнитивные нарушения и сенсорный дефицит (зрение, слух).

Сегодня отношение к старению у научного мира примерно такое: одни считают, что это запрограммированный, неизбежный физиологический процесс. В этом есть зерно истины, потому что мы не знаем примеров, когда человек не стареет. Но есть другая точка зрения, что старение — это накопление ошибок, и стареть мы начинаем тогда, когда организм уже не может эти ошибки исправлять. Есть ошибки в метаболизме (обмене веществ), в синтезе белков, какие-то эпигенетические изменения (настройки нашего генома). Скорее всего, это комбинация причин. На запрограммированный процесс старения (ведь вечной жизни пока никто не достиг) влияет накопление ошибок и способность нашего организма их быстро исправлять. В этом контексте можно сказать: если старение идет с высокой скоростью — это патологический процесс, если медленно — физиологический. Но это не значит, что мы никогда не сможем повлиять на продление молодости и жизни. Регенеративная медицина, генно-инженерная терапия, трансплантация органов — все это перспективные направления, которые позволят сохранять молодость как можно дольше. Но пока все эти методы в стадии разработки или клинических испытаний.

Читайте полностью на сайте «Москвивч»