Виталий Меньшиков. Финал преступного приказа. Часть 4

Суббота, 29.12.2012, 15:51:00

Виталий Меньшиков. Финал преступного приказа. Часть 4
Мы предлагаем вашему вниманию публикацию последней, 4 части литературно-исторического труда Виталия Меньшикова " Финал "преступного приказа", приуроченного к 75-летию Сталинградской битвы

Виталий Меньшиков
"Финал "преступного приказа"
Часть4
ВЫСТРЕЛ, СПРОВОЦИРОВАВШИЙ КРОВОПРОЛИТИЕ…

Агония остатков немецких войск, зажатых Красной Армией в тисках внутреннего кольца окружения. среди руин Сталинграда, близилась к апогею в разрозненных очагах отчаянного, бессмысленного сопротивления. Повинуясь приказу командования, укрывшиеся в бункерах и земляных «огневых ячейках» солдаты и офицеры Паульса, все еще не складывали оружие…
Хуптманн Виссе, с поредевшим на половину составом своих подчиненных, нашел последнее пристанище - в одном из укрепленных бетонным перекрытием убежищ, на Татарском валу, перед Алказаром.
« В бункере витает умирание и голод. – рисует обстановку венский хроникер агонии, Фриц Вёсс – он же « капитан Виссе».- Те. кто с отмороженными частями тела и ранениям, гниют заживо. Илистая земля. Грязь. Вши, Тряпье. И посреди всего этого они лежат.
Питание семерых умерших разделено между другими. а пятеро остальных отказываются от своей части. Они лежат с закрытыми глазами и не хотят ничего более, как покоя. Их доля питания выхвачено и проглочено соседями, еще способными приподниматься. Некоторые глядят широко открытыми, неподвижными глазами в потолок. Они набегались, ждут, пока жизнь истечет из них по капле. Их последние мысли и представления странствую вместе с ними из котла…»
…Хауптманн Виссе с тремя подчиненными, в руках у тех карабины и гранаты в сумках, вылезают из бункера. « За Татарским валом трамвайные пути ведут в центр Сталинграда, - воскрешает череду разразивших тогда драматических событий « Сообщение о свершившихся фактах», .- Оттуда доносится шум моторов, стук колес, лязганье танковых гусениц…»
Через проход в дамбе вала, разведгруппа хауптманна Виссе проникает на прилегающую улицу. « Уже несколько суток по ней течет поток беглецов и вливается через холмы в город. Те, у кого есть колеса, едут на них, лыжи – те скользят на них. только ноги, которые еще двигаются, тянутся в Сталинград.
А вдоль дороги – лежат брошенные легковые машины и гягачи, с поврежденными моторами или без горючего. Друг за другом, укрытые палатками, оставлены стоять три легковые машины, до отказа забитые раненными.
Из них никто не шевелится. Большинство раненных, вероятно, уже мертвы. и окоченели, словно доски. Те, кто еще жив, не могут двигаться и даже если они стонут, это даже не проникает до тех, кому с улицы приходится делать дугу, в обход автомашин.»
…Сквозь туман прорывается стрельба пулеметов, ружейная пальба. Это обороняется где-то боевая группа. Слышны отдельные выстрелы орудий. Из мглы с воем врываются танковые гранаты и взрываются на холмах ,за валом
Спасаясь от осколков. хуптманн со своей группой укрываются в щели, рядом с бункером Здесь, на Татарском валу, последний рубеж обороны на их дивизионном участке. Рядом с Виссе – радист. Около полуночи он принял сообщение от радиста Петерса из соседней дивизии:
« Парни, я думаю, мы можем упаковываться! Только что узнаю, армия еще два дня назад, 24-го. сообщило О.К.В .( Верховному командованию вермахта –В.М.)».- слышно, как он считывает с листка.- «Войска без амуниции и снабжения ! Досягаемы отныне лишь отдельные части шести дивизий. Не возможно уже никакое единое командное управление. На южном, северном и западном фронте проявляются признаки распада.18 000 раненых – без минимальной помощи перевязочным материалом и медикаментами 44, 76, 100.385 и 384 пехотные дивизии уничтожены! Так как крушение неизбежно, генерал- полковник Паульс испрашивает немедленное одобрение капитуляции, чтобы спасти еще наличные человеческие жизни И... « Петерс глубоко хватает воздух. В его голосе – возбуждение – « сегодня, командир 71 пехотной дивизии генерал фон Гартман умер героической смертью…Перед солдатами, остатками своих частей, он показал высокий пример военного фюрера и опередил их своей смертью…»
Венский свидетель агонии 6-й армии Фриц Вёсс едко оценил суть побуждения генерала пустить пулю в лоб:
« Наступил – таки с нетерпением ожидаемый конец, и это захватывающее ожидание ужасного врага, чьему произволу , худшему чем борьба, они будут выданы.
Русский приходит. Он – страшное привидение, которое гигантски возрастает и под своими сапогами всё растопчит.»
« Герои страха!- с издевкой роняет фельдфебель Куновский. « Какие будут распоряжения, господин капитан?»… « Когда русские прийдут, - заявляет ефрейтор Рашке,- мы будем обороняться до последнего!»
Ночь в земляном убежище прошла для команды Виссе в ожидании неотвратимого финала… . «На следующее утро Петерс передает: Главная ставка фюрера отклонила просьбу одобрить капитуляцию. Борьба будет продолжаться до последнего человека.»
«…Осветительные ракеты словно кометы появляются из серой утренней мглы и молнейносно гаснут. Всё явственнее слышен лязг танковых гусениц…
Ефрейтор Рашке забирается в свою нору, укрепленную под стрелковую ячейку, кладет на бруствер гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Берет на изготовку карабин. Хауптманн Виссе и унтер-офицер залегают рядом, в нескольких метрах.
Рядовой Куновский, который остался наблюдателем перед бункером, кричит : « Вражеские танки, герр хауптманн!» Сперва два, а затем семь очертаний танков, выплывают из тумана и ползут в направлении их позиции.
Танки едут друг за другом. Они не стреляют. По улице все еще бредут толпы раненных и больных. Словно привидения они пошатываясь ковыляют мимо, и ни один звук не слетает с их губ.
Они совсем не озабочены появлением танков. Что такое один Т 34 по сравнению с холодом, голодом и болью. Оглушенные нечеловеческими страданиями, они ни разу не обращают внимание на то, что их ноги, шаг за шагом, тащат их дальше. Что их еще вперед погоняет, так это потребность в теплом помещении и, как самая малость – пара глотков горячей воды в промерзший живот, как это выдается в местах сбора раненных
Танки таранят машины, которые. остались лежать на дороге и загораживали им путь, и опрокидывают их через проезжею полосу. Также и легковые с раненными.
Те, кто бредут по дороге, не уклоняются. Т 34 простреливают себе свободный проход, Сперва- над головами, и когда это не помогает, останавливаются посредине.
Ни одного крика, в кого случилось попалание. Ни одного шага ускорения, ни следа испуга в равнодушных лицах. Они непоколебимо бредут дальше. Одна легковая с раненными воспламеняется.
В башне одного танка стоит комиссар. Он приказывает прекратить огонь. Он машет обеими руками, в правой автомат, немцам. Они даже не обращают на него внимания. Тогда он пускает двигаться танк двигаться еще медленнее, в темпе шага. Пускает мотор работать на низких оборотах и перекрикивает ,направо и налево, его шум.
« Давай!- давай! – идти сюда камраден, налево, кругом, - марш назад!» Наконец, одна пара прислушивается к нему, поворачивается, и как овцы бредут за ней и другие, обратно, откуда они пришли И теперь уже есть русский и пленение. Некоторые сходят с улицы, однако большинство тупо бредут дальше. Комиссар явно старается спасти как можно больше из них.
Также и Виссе, который наблюдает разыгравшуюся сцену, не испытывает ни малейшего чувства страха.
Вот они те, кого ожидают,- Иваны. Теперь они как раз тут. Все чувства притупились…
Виссе взглянул на Рашке как раз в тот момент, когда тот вскинул карабин, прицелился и нажал на курок. Гремит выстрел, и прямо напротив, метров в пятидесяти, на первом танке вскидывает вверх голову комиссар. Делает один поворот и опрокидывается всем корпусом через край башни, его ноги вслед, и он рухнул в снег, возле правого танкового трека.
Танк движется дальше, на дамбу и прямо к норе для стрельбы Рашке. Он остается лежать в норе, готовый к прыжку. В десяти метров от норы танк останавливается. Рашке вскакивает, пригнувшись устремляется к танку, впрямляется возле его правого гусеничного трека и бросаетв открытый люк башни бутылку с керосином. За ней летит отстегнутая с пояса ручная граната. С глухой детонацией взрыва наружу вырываются языки пламени.
Длятся несколько секунд, прежде чем водители остальных Т 34 замечают, что горит один из них. Тогда они срываются, в самую гущу человеческой толпы, прокатывают по ней и учиняют кровавую баню.
« На что это годится?» - спрашивает Куновский.- « Этот Рашке героическая машина без мозга и сердца! Этот проклятый идиот!». Они еще не вылезли из своей щели, когда танки направили свой огонь на окопную дыру Рашке и щель, в которой залегли Виссе и Куновский. Пулеметные очереди и взрывы снарядов из танковых пушек накрывают их. и все вокруг…»
…Немецкая батарея, молчавшая до сих пор. приняв русские танки за…немецкие. открыла по Т 34 «огонь из всех калибров штурмовых орудий. Короткий огневой удар, и все семь танков – груда железного лома. Три горят.»
Сразу вслед за тем, « разразился русский шквал огня, с запада и востока устремились танки Т 34 на немецкую батарею…» - завершает этот эпизод агонии 6-й немецкой армии переживший её писатель Фриц Вёсс. Её финал он встретил в заснеженной степи между Волгой и Доном. Там и была поставлена точка над «i» в военной судьбе венца -на маршруте описанной им « Дороги в Сталинград»…
« БЕГСТВО»
Так озаглавил бывший австрийский офицер Вёсс – он же «хуптманн Виссе» свой рассказ о попытке выскользнуть, с уцелевшей группой ландзеров – офицеров и рядовых в несколько человек, из «котла».
С наступление темноты они покинули бункер. Вокруг, там где рядом с Татарским валом огрызалась немецкая батарея, следы разгрома…Возле щели, откуда, обезумев, стрелял гитлеровский фанатик, ефрейтер Ряшке. увидели его труп, запорошенный снегом…
Ночь застала беглецов в степи. В сугробах « …хуптманн Виссе и его спутники набрели на брошенный немецкий бункер. Решили обогреться, дождаться утра». В бункере осталась брошенная её прежними обитателями радио. И когда . на рассвете, включили аппарат, услышали « голос радио Москвы, возвестивший на немецком языке – « В последний час!»: « Сегодня Советские войска взяли в плен главнокомандующего Сталинградской группы войск, состоявшей из 6-й армии и 4-й танковой армии, генерал-фельдмаршала Паульса вместе с его штабом и начальником штаба генерал- лейтенатном Шмидтом, в их штабквартире, в руинах магазина « Универмаг» в Сталинграде…Паульс, - вещал голос диктора,- запросив капитуляуию, выдвинул лишь два требования и эти оба -для своей персоны. Он запросил, чтобы из своей квартиры он поехал в плен в закрытом автомобиле и с ним обращались как с частным лицом.»
« Итак, это конец, и вот так это делают! Достопочтенный господин, не желает больше ни видеть не слышать своих солдат, и ничего более не иметь со Сталинградом!» -твердо констатирует фельдфебель Куновский и выключает радио. « Или вы хотите слушать дальше?», - спрашивает он.
Никто из них не желает, их огорчение безмерно.
Сверху бункера слышны шаги, кто-то стучит, с перерывом, по деревянной крышке люка… « Кто там?»- раздается вопрос…Еще и еще раз…
. В бункере у всех в руках зажаты пистолеты. Снаружи напирают и срывают люк…Укрывшиеся в бункера выбрасывают свое оружие в люк, наверх.Уже светло.
«Сверху звучит разноголосица и смех девичьего голоса.
И этот светло звучащий голос девушки, это чувствует Виссе, есть сама надежда и жизнь!»